Уздечка для кельпи| аннотация
1.
Отец вернулся в районе полуночи и был мрачнее тучи. Прошлой ночью кто-то свел наш табун, до смерти напугав мальчишку-пастуха. Его нашли на берегу речки уже холодным. В широко распахнутых остекленевших глазах навеки застыл ужас. Мужчины отправились на поиски лошадей, следы которых терялись на границе Дикой Топи. Всем, кто остался в деревне, настрого запретили покидать пределы поселения, потому как не ясно было человек или нелюдь совершил злодеяние.
Младшие дети уже спали, а мы с матушкой коротали время ожидания за прядением. Золотистый свет масляных фитилей плясал на беленых речной известью стенах и потолке, давая возможность продолжать нехитрое занятие, несмотря на поздний час, и он же отбросил глубокие тени на лицо вошедшего отца, сделав его поистине пугающим.
- Нашли? – матушка отложила пряжу и пристально всматривалась в лицо мужа, пытаясь прочесть то, о чем он не скажет вслух.
Он лишь вздохнул и, тяжело ступая, будто плащ на плечах стал непомерной ношей, прошел к столу.
- Собери отцу поесть, - коротко бросила мне матушка.
Я вышла в кухню, но дверь не притворила, вся обратившись в слух. Голос матушки шелестел что-то успокаивающее, но слов разобрать я не могла, а вот отцовский – низкий и хриплый – хоть и обрывками, все же долетал до моих ушей.
- … Следы на берегу, вроде лошадиные, да не совсем… на мальчишку сзади набросился, сердце и оборвалось… Лошади в болота ушли, несколько голов в трясине сгинули, остальных удалось поймать… - тут его голос предательски дрогнул, я замерла, понимая, что произошло нечто непоправимое. - … Бурун за кобыл с тварью речной сцепился, кельпи его и задрал – горло в клочья изорвано… - отцовский голос вдруг сел, и я услышала сдавленные всхлипы.
Это было и впрямь плохо. Красавец Бурун отличался не только редкой в наших землях игреневой мастью, но был вынослив и быстр, неоднократно принося отцу победу на ежегодных скачках, что устраивали в честь окончания сбора урожая. Соседи-коневоды щедро платили за покрытых им кобыл, жеребята рождались крепкие и резвые. Отец души не чаял в своем любимце, холил коня как родное чадо. До следующих скачек два месяца осталось. Конечно, в нашем табуне были и другие кони – сильные, легконогие, но сравниться с Буруном не один не мог.
- Лана! – строгий окрик матушки прервал мои размышления. Подхватив нагруженный поднос, я выскользнула из кухни и стала быстро накрывать на стол.
2.
- Деда, деда! Ну, расскажи, расскажи про кельпи! – канючила малышня, сбившись стайкой вокруг седого, как лунь, дряхлого бобыля. Семьи своей он не имел, но нрав был добрейший. Ребятня обожала его россказни о неведомых диковинах и всегда крутилась рядом, требуя все новых сказок. Все звали его дедом. Дни напролет дед пас гусей, сидя на берегу речки, да приглядывал за детьми. Вот и сейчас он грелся на солнышке, дымя трубкой и хитро щурясь полуслепыми глазами на приплясывающих от любопытства малышей.
Я расположилась неподалеку, только закончив полоскать белье и сложив его в большую плетеную корзину. Руки гудели, спину ломило. Откинувшись в траву, я отдыхала и слушала разносившийся над водой гусиный гогот и надтреснутый голос деда.
- Кельпи-то? – собираясь с мыслями, спрашивал сам себя дед. – Мда, лютая тварь речной жеребец, ох, лютый!.. И хитрый. Увидите коня, по берегу бродящего, подходить не вздумайте. Кельпи дитя враз утащить может, а ухватит, так и сожрет, одни потроха оставит. – Ребятня притихла, внимая каждому слову, а дед, будто не видя их, продолжал рассказ: - По ночам речной конь из воды выходит – сманивает кобыл, путников стережет доверчивых. Статью, да игривостью завлекает, а потом и спину подставит – садись, мол, не бойся. Только сядет раззява на спину кельпи, так и приклеится намертво, а кельпи того и надо – тотчас в реку с седоком кидается, да и топит.
- Деда, а кельпи быстро скачет? – спрашивает дрожащий голосок. – Смог бы он Буруна обогнать?
- А то! – дед глубоко затянулся дымом, выдохнул и продолжил. – Кельпи мчится быстрее ветра, что по земле, что по глади водной – нет ему разницы.
- Вот бы его поймать! – возбужденно загалдела детвора. – Он бы тогда всех обогнал, даже лошадей, что у княжеских гонцов. Мы бы тогда снова победили в скачках!
Скачки… Победителя ждут почет и щедрая награда из рук князя, но только Бурун мог тягаться с почтовыми лошадьми из княжеских конюшен.
- Где уж вам его ловить, не доросли еще, - скрипуче смеялся дед. – А и дорастете, не справитесь. Не подчинится кельпи простому смертному, без узды волшебной его не укротить.
- А где же взять уздечку, деда? Расскажи-скажи-скажи!
- Уздечку-то? – голос старика вдруг налился силой, так, что я отчетливо слышала каждое слово: - На другом краю болот, там, где Топь Дикая к подножью горы примыкает, стоит хижина. В хижине той живет кузнец, и лишь ему под силу выковать узду для жеребца речного. Да вот только он работу для абы кого не делает, лишь тому, кто сможет цену названную уплатить…
- И какова же цена? – спросила я, приподнявшись на локте и взглянув в мутные глаза деда под кустистыми бровями. – Неужто, человек с человеком не договорится! А мы бы смогли изловить тогда…
- А с чего ты взяла, что он человек? – насмешливо оборвал дед, не мигая вперившись мне в глаза. – Кузнец тот из темных эльфов будет. Силой наделен древней, что способна в любую вещь душу вложить. Нет ему равных в искусстве ковки, а что до цены, так он каждому просителю свою называет. И сторговаться с ним еще никто не смог.
- Все равно, - меня вдруг охватило жуткое волнение. Если есть возможность обуздать этого кельпи, нужно попытаться. Золото победителя смогло бы если не притупить горечь отца, то хотя бы покрыло расходы на приобретение новых лошадей. Я должна попытаться: - Все равно, раз есть шанс договориться…
- Ты, я смотрю, девка, кровью горячая, да на язык смелая, - ухмыльнулся дед, - вот и наведалась бы к кузнецу эльфийскому, приценилась бы – глядишь, и уступил бы твоему напору.
- Лана! Лана! Сходи к эльфу, сходи! Поторгуйся, поймай кельпи! Сходи-сходи, поймай-поймай! – малышня тотчас подхватила стариковскую подначку и принялась меня дразнить. Ну, спасибо, дед, удружил!
3.
Проще сказать, чем сделать, в Топях народу сгинуло столько, что счет давно потеряли. Малейшая оплошность и пиши пропало, трясина вмиг затянет. К тому же, где именно живет этот темный эльф? Может этот кузнец просто вымысел старого сказочника…
Несколько дней к ряду я бродила сама не своя. Мысли об эльфийском кузнеце намертво засели в голове, точно гвоздь. Ночью я не могла сомкнуть глаз, представляя, как уговариваю мастера выковать для меня уздечку, и какую цену он может запросить за услугу. Фантазии мчались табуном, одна ярче другой, - сердце ухало в груди, кровь окатывала вены жаром, будто и впрямь очутилась у пылающего горна и в теле отдаются удары тяжелого молота. Страшно… лесной народ людей не жалует, а уж темные и вовсе славятся дурным нравом, на одной тропинке лучше не встречаться. Но… отец сильно сдал с того дня, будто жизнь из него ушла – ест, пьет, ходит, да только прежней силы в нем нет, будто угасло внутри что-то. Если я поймаю кельпи и выиграю скачки, возможно, это взбодрит отца и вернет ему радость. Я решилась…
4.
До рассвета выскользнув из дома, я незаметно выбралась из поселения и, спустившись к реке, вдоль берега направилась к границе Дикой Топи. Дорогу я знала: сначала шла лесом, где было все знакомо с детства, а когда солнце почти достигло зенита, свернула с тропы и спустилась в низину. Дальше начинались болота. Земля была волглая, воздух тяжелый, над головой монотонно гудели тучи гнусов – здоровенных болотных комаров величиной с фалангу пальца. Стоит шагнуть в тень деревьев, сразу налетят кровопийцы. Присев на траву, я достала из сумки пахучую мазь и натерлась ею с ног до головы – теперь комары не тронут. Дальше нужно быть осторожнее, чтобы целой и невредимой пересечь Топь. Вдалеке, окутанная облаками маячила горная вершина, а где-то у подножья трудился в своей кузнице темный эльф.
Идти через болота оказалось тяжелее, чем я представляла. Земля буквально уходила из-под ног. Щупая перед собой длинной палкой, я перебиралась с кочки на кочку, выбиваясь из сил. Казалось, что болоту нет конца. Несколько раз я поскальзывалась, срываясь в воду, и в результате сильно вымокла. К счастью, уже к вечеру мне удалось выбраться на твердую землю. Нет, я не достигла окраины, но возможно, что завтра я завершу свой путь.
Разведя небольшой костерок, я постаралась согреться и просушить одежду. Эльфа я пока не нашла, зато пиявок насобирала щедро. Разобравшись с кровососами, наконец смогла поесть. В сумке лежали хлеб, немного сыра и вяленое мясо. Запив нехитрый ужин чистой водой из фляги я поплотнее закуталась в свой плащ и постаралась уснуть.
Сумерки сменила ночь. На небе мерцали звезды, скоро восход луны. Сон как рукой сняло. Болото пробудилось – отовсюду слышались шорохи, шелест, пронзительные вскрики невидимых птиц, чавканье, шлепки, бульканье, будто бормочет кто-то. Жуть, одним словом… Я боялась, что кто-нибудь может заметить мой костерок, но потушить огонь не решилась – остаться в темноте было еще страшнее.
Вдруг над водой показалась светящаяся точка. Болотный огонек? Хоть и говорят, что огонек может указать дорогу к сокрытому кладу, верить ему не стоит – наобещав златые горы, он заводит путника в трясину, обрекая на смерть. Тем временем огонек метался над болотом, будто убегая от кого-то, и приближался ко мне. Я, не раздумывая, укрылась за деревом и стала смотреть. Оказавшись рядом, светящийся комок, метнулся ко мне с пронзительным писком:
- Умоляю, спрячь меня, спрячь! Он же схватит меня, на кусочки порвет! Спрячь, не дай сгинуть!!! – над головой пронеслась большая тень, хлопнули крылья, зашуршали ветви. Огонек с воплем ринулся вниз и забился мне под подол, я шарахнулась, шлепнувшись на землю. Птица на ветке раздраженно вскрикнула, недовольная тем, что добыча ускользнула. Нужно ее прогнать, или этот мелкий поганец так и будет у меня под юбкой сидеть… а исподнего-то на мне нет, сельчанам такая роскошь не ведома. Вот ведь стыдоба-то…
Осмотревшись, насколько позволял свет от костра, я подобрала несколько комьев и начала швырять их в птицу. Вроде попала, пернатый хищник вскрикнул, сорвался с ветки и улетел в темноту.
- Эй, - позвала я, расправляя юбку, - вылезай уже, я прогнала птицу.
- Ах, радость-то, - отозвался из-под подола тоненький голос, и… между ног прижалось нечто пушистое и горячее, точно лапка кошачья потерлась.
- Ты… ты чего творишь?! – я кинулась задирать подол, чтобы выловить нахала.
- Ты добрая, ты спасла меня, - огонек без зазрения совести продолжал тереться своим тельцем об мою киску, - я буду очень благодарным, тебе будет хорошо… - крохотные ручки уцепились за интимную шерстку и по секилю заплясал шустрый язычок.
- Ах, ты ж!.. – я, уже не церемонясь, цапнула промеж ног, отрывая от себя бесстыжую малявку. – Куда это ты полез, охальник мелкотравчатый?! Тебе кто разрешал?!
- А разве для благодарности нужно разрешение? – он вдруг раскалился и я, вскрикнув, разжала руку. – Я лишь хотел приятно тебе сделать, но ты видно слишком гордая, чтобы принять ласку простого огонька. - По крайней мере, теперь, я смогла его рассмотреть: будто из белого мехового клубка на меня смотрели маленькие хитрющие глазки, под которыми торчал впечатляющий нос; уши, как у летучей мыши, тонкие ручки и ножки, да светоч внутри – вот и вся его суть. В чем только душа держится, а туда же, развратничать.
- Если уж так не терпится благодарность выразить, лучше покажи дорогу к кузнецу эльфийскому.
- Кузнец? – встрепенулся огонек, откровенно сморщив свой носище. – Зачем тебе кузнец? Не ходи к нему, добра не будет.
- Может и не будет, - вздохнув, согласилась я, - да только без его мастерства мне не справиться.
- Что ж, будь по-твоему, идем, - хмыкнул огонек. - Коли не боишься, так и быть, провожу тебя к кузнице…
Чем я только думала, доверяясь этому поганцу?
5.
Огонек летел вперед, не давая отдышаться. Луна уже высоко поднялась над деревьями, благодаря ее свету я могла хоть что-то разглядеть. Прыгая с кочки на кочку за своим проводником, я уходила все глубже в Топь. Судя по сместившемуся диску луны, мы шли уже несколько часов. Я откровенно валилась с ног от усталости:
- Подожди, дай дух перевести!
- Нужно спешить, - ответил огонек, - скоро рассвет, мне не выжить под солнцем. Осталось немного, прислушайся, слышишь? - У меня так стучало в висках, что я даже себя слышала с трудом. Но когда немного отдышалась и прислушалась, то мне показалось, будто где-то вдалеке я слышу стук молота о наковальню. Хотя… возможно мне это только мерещилось после долгого дня и бессонной ночи. – Отсюда недалеко…
Впереди плотно темнели деревья, похоже, там был твердый берег. Тень от стволов расползлась над болотом, приходилось быть крайне внимательной при выборе кочки. Впереди показался поросший травой островок - наконец-то, почти выбралась! Огонек улетел вперед, почти достигнув деревьев. Как следует примерившись к расстоянию, я прыгнула и – провалилась!..
Островок оказался обманкой, я погрузилась по грудь в болотную жижу и почувствовала, как меня мгновенно потянуло вниз. Вскрикнув, я пыталась ухватиться за траву, но стебли обрывались, оставаясь у меня в руках. Только без паники… нельзя поддаваться страху… нужно избавиться от сумки и постараться лечь плашмя, глядишь и выберусь…
- Не трудись, ты крепко увязла, - прозвучал над головой ехидный голос огонька. – Говорил же тебе, что добра не будет. Не послушалась, получай по заслугам. Теперь навсегда в болоте останешься.
- Помоги! – меня тянуло вниз, зловонная жижа подступала к подбородку. – Если кузня рядом, хоть помощь приведи!..
- Зачем? – гаденько ухмыльнулся огонек. – Ты мной побрезговала, да все равно моей будешь, душа-то из болота уже не вырвется.
Я рванулась со всех сил, но тщетно. Мне удалось лишь ухватить последний вдох и меня поглотило болото. Сознание плыло, я погружалась в темноту… когда перед глазами вспыхнула грань небытия, левую руку вдруг ухватили огромные клещи и рывками потащили наверх…
Кто-то огромный выволок меня из трясины и тащил по земле. Боль в руке пульсировала, возвращая в сознание. Кое-как, я разлепила глаза. Ухватив зубами за плащ, меня тащил драгар – болотный ящер, который подобно гигантской цапле способен передвигаться по трясине на своих перепончатых лапах. Куда он меня волочит? Высотой с рослую лошадь, драгары – хищники, он запросто меня сожрет. Я пошевелилась, ящер остановился и сунул ко мне чешуйчатую морду. Я начала тихонько отползать от него, но не тут-то было, тварь цапнула меня за одежду и принялась трепать, как куклу. Тогда, я рванула застежку плаща и попросту позволила стащить с себя верх. Драгар с клекотом продолжал дербанить мои вещи, а я, улучив момент, спряталась за деревьями. Час от часу не легче, до рассвета еще далеко, а я осталась полуголая посреди Дикой Топи. Хоть жива, и на том спасибо. Тем временем, ящер похоже удовлетворился своей добычей и, мотая рогатой башкой, потрюхал с моей одеждой куда-то за деревья.
Плюхнувшись под деревом, я пыталась отдышаться и вернуть ясность мыслям. Оставшаяся юбка была мокрая насквозь, обувь я потеряла в трясине… толи от предрассветной прохлады, толи от пережитого страха, меня начал бить озноб. Обхватив себя руками, я все же смогла подняться и прислушалась, но, сколько бы я ни старалась, ударов молота слышно не было. Будь ты проклят, огонек!..
Хижина должна быть где-то у подножья горы. Я побрела вперед, в том же направлении, куда умчался с моей одеждой драгар.
6.
Мои злоключения на этом не закончились… Я шла дальше в темноте, оглушенная усталостью и пережитым страхом. Меня продолжало знобить, зуб на зуб не попадал. Казалось, деревьям не будет конца, но вот впереди показался просвет, и во мне снова забрезжила надежда. Тут за спиной хрустнула ветка. Я вздрогнула и, обернувшись, увидела, что меня окружают какие-то человекоподобные существа…
- Болотники…
Страх будто кнутом подстегнул. Я со всех ног бросилась бежать к спасительному свету, болотники с визгом ринулись в погоню за своей жертвой. Их свора гнала меня, постепенно зажимая в клещи. Впереди виднелся край поляны, залитый серебристым светом заходящей луны. Оставалось всего два десятка шагов до заветной цели, когда сверху обрушилась смертоносная тень.
Меня сшибли с ног, отшвырнули в сторону. Уши резанул пронзительный вой болотников, перемежающийся звуками ударов и падающих тел. Приподнявшись, я разглядела лишь темный силуэт того, кто яростно разил моих преследователей, одним ударом проламывая тварям черепа. Голова кружилась, бой пульса в ушах заглушал все вокруг. Встать уже сил не хватало, я ползла, надеясь, что в пылу драки меня не заметят. Я ошиблась:
- А ну, стоять, падаль болотная! – прогремел жуткий окрик. Сильный удар под живот опрокинул на спину, от боли из глаз брызнул фейерверк. Придавив меня ногой так, что затрещали ребра, он занес для удара окровавленный молот. Взмах… - Сдохни!
- Пощади!!! – закрываясь, я заорала на пределе сдавленных его сапогом легких и сорвалась в темноту.
7.
Жарко… тяжко… не могу пошевелиться, тело будто свинцом разогретым налито. Где я? Пытаюсь открыть глаза, но все вокруг начинает кружиться так, что становится тошно. Плохая идея…
Я что-то слышу… голоса… они не далеко, совсем рядом. Разговаривают двое… мужчины… кто они?
- … Ты зачастил ко мне Придворный Соловей, неужто госпожа и впрямь столь ненасытна, а? – грудной, но такой едкий голос, пропитанный ехидством.
- Я лишь посланник, передающий пожелания клиента, - а у второго голос чистый, мелодичный, будто звон хрустальных колокольчиков. – Я не намерен обсуждать свою хозяйку, и уж тем более потчевать твои развратные помыслы!
- Да ладно, - начал подзуживать первый, - к чему такой официоз. Ты не в чертогах, а я не занудный вельможа. Расслабься… Что до угощения, то в прошлый раз ты оказался необычайно щедрым, - я с жаром в сердце вспоминаю трели страсти...
Лязгнул клинок, вырываясь из ножен:
- Заткнись, Лестар! Я совершил ошибку, поддавшись тебе!..
- Ошибка, друг мой, направлять мне в грудь клинок, что выкован вот этими руками. Мечи с моим клеймом не причинят создателю вреда…
- Ах!
- Вот видишь, ты обжегся.
- Он раскалился!
- А я всего лишь коснулся острия открытой кожей. Дай руку…
-Обойдусь.
- Дай, я сказал. Ожог может оставить неприятный след, тогда ты вряд ли останешься при венценосном теле.
Шаги… они идут сюда. Не стоит привлекать к себе внимание. Глухо хлопнула завеса. Вошли: один ступал уверенно, второй – поспешно.
- Что ты задумал, Лестар?
О дерево стукнула глиняная крынка.
- Я смажу твою руку медом, вот и все…
- Постой! Куда ты столько льешь?! Он же течет!.. Лестар!!!
- Ум… а тебе идет быть сладким… - послышались смачное причмокивание.
- Хорош меня облизывать!.. Ты что творишь?! Пуст… умф!
Да… что же это?.. Они же там не?.. Или… От догадки мое лицо залило краской, уши так просто раскалились. Чтобы два мужчины делали такое!..
- Ааах! – шорох ткани, звуки поцелуев, страстный шелест дыхания. – Я… я не… ох! Я ненавижу тебя, темный! Уф!.. Ха!..
- Хм, поешь о ненависти, а сам так нежно стонешь, - ухмыльнулся тот, чье имя было Лестар. – Я слышу между слов приятнейший подтекст – ты шастаешь ко мне не только ради исполнения монарших прихотей. Не приказы, а твоя блудливая натура толкает тебя из чертогов на просторы Дикой Топи.
- Замолчи! Ненавижу тебя, Лестар! Заткнись!.. За… АХ! ААААА!!!
- А я как будто верю тебе, Эльхан…
Неровное дыхание… чуть позже снова шорох, теперь уже поспешный, а после – звонкий шлепок оплеухи! Гость поспешно вышел, резко откинув тяжелую завесу.
- Я сообщу, как выполню заказ! – крикнул ему вдогонку Лестар, но тот его, похоже, уже не слышал – нервный лошадиный всхрап сменил удаляющийся дробный топот копыт. Хозяин ухмыльнулся: – Хех! Певчий-то он певчий, а рука все одно тяжелая, хоть и смазлив, как баба…
В этот момент, как назло, мою затекшую от неподвижного лежания ногу начало сводить судорогой и я непроизвольно охнула.